Заняв место старшего преподавателя на кафедре фонетики, Лев Рафаилович Зиндер тут же принялся растлевать аспиранток, ассистенток и соискательниц. Делал он это всегда одним и тем же, неизменно срабатывающим способом:
—Не хотите ли взглянуть на работу аспирографа? — спрашивал он.
Никакая девушка не могла устоять перед искушением записать крики своей страсти на прокопченную бумагу. К тому же для работы аспирографа требовалась свеча, что создавало интимную обстановку. И вот, то одна, то другая девушка зачаровано глядела на огонек свечи и механический регистратор ее криков, пока расхристанный Зиндер елозил ее по столу своего непосредственного начальника.
Довольно-таки скоро, буквально через три-четыре месяца, расход угольной пыли, свечей и рулонированного картона стал настолько велик, что привлек внимание бухгалтерской части, а вслед за ней и начальника, каковым являлся Л.В.Щерба, до крайности заинтригованный к тому времени появлением на его столе колей, напоминающих санный путь.
На собрании актива Зиндер, однако, совершенно выгородился, указав на прямую научную ценность собранного им материала и даже защитил докторскую диссертацию об экстранормальной фонике экспрессивной предречи.
После защиты он привез для Щербы новый стол на рессорной подводе, но Щерба выказал себя косным человеком и стол менять отказался. Новый стол стоял посреди двора и медленно гнил вплоть до начала полного переустройства внутренних территорий в 2002 году н.э.
С началом ремонта и после некоторой склоки с химическим факультетом деканат перенес руину в музей Менделеева, где на нее стали складировать знаменитые чемоданы, изготовлявшиеся химиком Менделеевым по числу отвергнутых его дочерью Любой женихов.
В одном из таких чемоданов провел свое детство поэт А.Блок, чьи родители, химики Бекетовы, по оригинальности склада умов отвергали привычные формы колыбелизации.
А подлинный стол академика Щербы продолжает пребывать на кафедре фонетики под инвентарным номером.
КОНЕЦ
No comments:
Post a Comment