Есть разновидность почерка, вызывающая трепет своей тотальной непонятностью и неусваиваемостью. Прочитать его можно только одним способом — подписывая буквы, пока не сложатся все слова. Выучиться ему почему-то невозможно.
Это рука Министра императорского двора. Ну, передранная для технических нужд.
Первый раз я столкнулся с таким почерком, читая письма А.А.Шахматова. Но тогда я решил, что это побочный эффект развития личности академика (а в академики он тренировался с детских лет, даже вел тетрадку будущих научных работ лет в 10). Оказывается — нет.
По первости сложность составляют позиционные начертания т: как m и t, и д: как д и g. А равно Л, сливающееся с В, хитрожопые У, Б, Я и прочее в таком духе. Плюс всегда мелкий почерк. Но главный финт — это вставные соединения: сначала думаешь, что р очень узкое, просто палка с петлей вниз. Но потом-то понимаешь, что еще одна хрень следом, выглядящая как c или e — это продолжение того же р. И вот в этом-то основное невыучиваемое неудобство — н оказывается сотоящей из трех, а не двух палок.
По этой логике организации шрифта д, б, н могут занимать сколь угодно много места и барашков. А т, з, я, ь, й могут сколь угодно тесто сжиматься. Понятно, что открытые овалы о и а — часто той же системы (пнз «Сдохни, текстолог!».
Академик не одинок.
Final text: За неприличный по службе поступок балетмейстера Герино, позволившего себе на сцене Императорских театров сцену дошедшую даже до дерзости самоуправства, — оштрафовать (на первый случай) по § 9. получением (прош. А.) вычетом половины за мц сбавив при том, что естли на сей раз
