eile

1. Эйхенбаум. Гакраб. Маршрут в бессмертие. (Последнее довольно странное сочинение.)
2. Гастон Леру. Тайна желтой комнаты.
3. Проделки праздного дракона; Удивительные истории нашего времени и т.п. китайская литература. «Он совсем разомлел и стал походить на слепленного из снега льва, которого придвинули к горящему очагу. Между тем то самое, о чем обычно не говорят, приобрело необыкновенную крепость и стало похоже на птицу-буревестника, проглотившую твердую кость».
4. Повесть о том как Иван Иванович поссорился с Иваном Никифоровичем.
5. Марціновіч. Студзёны вырай.
6. Jonas iš Svisločės.
7. Клубков. Формирование петербургской традиции лингвистической русистики (XVIII - начало XIX века): историко-лингвистические очерки. 2011.
8. מיכאל וועקס. ייחוס
9. Григорий Сковорода. Соч. Я не проверял пока дореволюционные издания, но все издания современные перепечатываются по советскому двухтомнику: Григорий Сковорода. Сочинения в 2х томах. 1973. Не смотря на то, что, как сообщает справка, уцелели автографы Сковороды, уровень издания плачевен: текстология не оговаривается, уровень редакторского вмешательства не указан, комментарии наивные и недалекие. Пример:

   «Вначале сотворил Бог небо и землю». Говорят, что в еврейском лежит так: «Вначале сотворил Бог». А дабы сие разумелось о книге, написано: «Я гиммел, ке я гарец», сиречь: «Сие небо и сию землю».

   Комментарий сообщает:

   С. подвергает критике идею сотворения мира, описанную в книге «Бытие», так как считает «обительный мир» вечным во времени и бесконечным в пространстве. В связи с этим он указывает на противоречия в редакциях соответствующих мест в еврейской и христианской Библиях.

   Вместо умствований следовало бы внимательно читать рукопись и озаботиться переводом иноязычных вставок. Так, цитата «я гиммел, ке я гарец» очевидно отсылает к библейскому «השמים והארץ» (ha-šamaim ve-ha-arec), из чего понятно, что: (a) сам Сковорода смешивает иврит и идиш — заменяя ивритское השמים 'небеса' на идишское ההימל 'небеса'; (b) «ке» — ошибочное прочтение, следует читать «ве», в курсивных почерках XVIII в. «к» и «в» вполне похожи, а по смысле здесь должно быть «ве-» 'и'. (c) Возможно стоит присмотреться к «я», поскольку в западнорусских почерках «а» выглядит похожим на современное начертание «я», а ивритский артикль ה произносится скорее ближе к «а», чем к «я».

10. Борис Слуцкий. Собр. соч. в 3 т.
    • ...Звучанье/ превратилось в молчанье. / Не имевший сравнения цвет/ потускнел, и поблекнул, и выпал из спектра./ Эта осень осыпалась. / Эта песенка спета. / Это громкое «да!» тихо сходит на «нет». [Это на смерть жены]
    • Устал тот ветер, что листал/ страницы мировой истории./ Какой-то перерыв настал,/ словно антракт в консерватории. / Мелодий — нет. Гармоний — нет. / Все устремляются в буфет. // [Это на смещение Хрущева]
    • А мат, который прозвучал, / Неясно что обозначал. [Финал длинного стихотворения о реакции вокзальной публики на исполнение в полночью нового гимна.]
    • Какие новые слова, / склонения и падежи! / Пар, что у них взамен души, / большие прелести имеет. [Похоже на Гладкова, не правда ли?]
    • Шёл дождь и перестал / и вновь пошёл, / а два студента шли и перестали / и вновь идут – / хоть мордою об стол, / хоть душу вон, / доныне не устали. / Пусть засуха с невежеством грозят, / в суровый час скажу без сантиментов: / зло мировое поразят / дождь, / а также двое доблестных студентов. [Мне жаль, что у других народов нет никаких аналогов литовскому Кукутису, но по этому примеру можно оценить, на что это похоже. У Слуцкого это наброски большого цикла, в котором слова «шел дождь и двое студентов» вставляются вместо чего угодно.]
11. Harold Wager. The perception of light in plants // Annals of Botany Vol. 23, No. 91 (July, 1909), pp. 459-489.

Yiddish counting-out game/ Считалка на иврите/ Viena žydų skaičiuotė

Here is the video record of old enough Jewish counting out game (אויסגעצעלונג), which played before seek-and-hide (באהאלטענעס):

(Recorded in Vilnius 2011 by Dovid Katz from Ruvn Seligman from Šilalė in Žemaitija, or in Jewish geographie: Šilal in Zamut.)

Text goes in Ashkenazic Hebrew and in the end switches to Russian and then to Lithuanian:

אֲנִי הַלְכָּתִּי בַּדֶרֶך וּפָגַע בִּי אִיש חָזָק ,שְׁמוֹ קָזָק ,נֶעגײַקֶע בְּיָדוִ .נעֶחאַווֶע בְּצִידּוִ :אָמַר אֵלַי ,דֶענגִי דאַוואַי ,פִּינֶעגוּ ניעֶטוּרִי .וואַזשוּאָק נאַמאָ

Ani holáxti ba-dérex u-fóga bí, íš xozók, šmó kozók: Nagájke be-juódi, nexáv’e be-tsídi, ómer eláj: Dén’gi daváj! Pinigų neturi, važiuok namo.

I went by the road and met to me a strong man named Kozok, nagayka (lash) in his hand, ? on his side, He told to me: (Russian:) Give me money! (Lithuanian:) (if) you don't have money, (then) ride home.

Here are given other variants of this counting-out game, the earliest is:

אֲנִי הָלַכְתִּי בַּדֶּרֶךְ וּפָגַע בִּי אִישׁ חָזָק, וּשְׁמוֹ קָאזַאק. נַאגַאיְקֶע בְּיָדוֹ, וְחֶרֶב בְּצִדּוֹ. אָמַר אֵלַי: דֶענְגִי דַאװַאי! אֵיינְס, צְװֵיי, דְרַיי — דוּ גֵעהְסְט פְרַיי!

Ani holachti ba-Derech Upoga bi Isch chosok, Uschmei Kosak. Nagaike b’Jodei, W’Cherew b’Zidei. Omar eilai: Djenjgi dawai! Eins, zwei, drai — Du geihst frai!

(Recorded in Vilnius/Wilno and in Kaunas/Kowno region: Д.Г.Гальпернъ (Вильна). Б.М.Кассель и А.Д.Пикъ (Ковенск. губ.). Quoted from С.М.Гинсбург, П.С.Марек. Еврейские народные песни. СПб., 1901. №84..)

Another variant is published in 1910, without Lithuanian, but including Hebrew-Russian word play, where Hebrew words are interpreted by Cossak as Russian words, "dam" is Hebrew דַם 'blood' and Russian дам 'I shall give' and so on. It seems to be rather a funny poem, than a counting-out game, unlike two above.

Holachti baderech Upoga bi isch chosok Uschmei Kosak W'nagajke b'jodei W'cherew b'zidei W'omar eilai "Djenjgi dawaj!" W'omarti lei Dal ani W'omar li Komu ti dal W'hiko oissi b'nagaike Schloischo p'omim Ad schejoz'u domim W'omarti lei Dam, dam, dam! W'omar li Wot tak-sche gowori

Ich ging des Weges Und es begegnete mir ein kräftiger Mann; Sein Namen ist Kosak, Und eine Peitsche was in seiner Hand Und ein Schwert an seiner Seite Und er sagte mir: Geld gib! Und ich sagte ihm: (russ.) Ich habe gegeben, (hebr.: ich bin arm) Und er sagte mir: Wem hast du gegeben? Und er schlug mich mit der Peitsche Dreimal, Daß Blut floß. Und ich sagte ihm: (hebr.) Blut, blut, blut (oder russ.: "Ich werde geben")! (Da) sagte er mir: (russ.) Hättest du so vorhin gesprochen!

(S.Beilin. Jüdische Kinderlieder und Spiele aus Rußland // Mitteilungen Zur Jüdischen Volkskunde. Vol. 13. No. 4 (36). 1910. S.128.)

Here one can observe peculiar evolution of vov-ending (ידו): from [oi] to [ei] and then to [i] in Šilalė variant.

UPD: for more variants see here.