Krynki 2017

герман-мл.: довлатов (запись из свободно переставляемых абзацев)

Фильм Германа-младшего о Довлатове настолько неудачен, наверное, потому, что нет внешнего описания той тусовки, на которое можно было бы опереться. Кино требует показывать вещи снаружи. Для рок-сцены 1970-80х внешнее описание есть (ругательные фельетоны, отчеты ГБ, Житинский, документальные съемки), а для 1960-70х нет. Непонятно, как изображать. Немногие существующие мемуары (Людмила Штерн, Рада Алой) дают портреты, но не панораму.

В фильме есть показательная сцена: тусняк на крыше (это был такой ресторан, согласно мемуарам Рейна). И там на заднем плане человек играет на гитаре. Это самое яркое свидетельство провала — он играет блюз (ну не Окуджаву же), но без слов (не БГ же) — а как именно, что именно — не-из-вест-но. Не восстановлено. Вот белое пятно, блюз без слов.

Герман не смог восстановить среду (а готового изображения нет) и в результате фильм состоит из лакун: звучат опорные цитаты из Довлатова серьезным до тошноты голосом, а остальное пространство как ватой забито симулякрами, декламирующими чучелами, это тот тип биографи романсе, где поэту (по выражению Набокова) «преспокойно подсовывается сон, извлеченный из его же поэмы».

Большая часть фильма это: один декламирует, остальные молча курят. Это, полагаю, отражение внутреннего мира семейства Германов. Все люди этого круга, о которых что-то известно, никак не склонны были молча курить под декламацию. Это были люди ехидных реплик, личных интеллектуальных миров, публичных эксцессов. На фоне следующего поколения (просто ушедшего вниз или вбок) они всегда выигрывали в раскрепощенности, но при этом были лишены того тотального невежества, которое позволило людям 1970-80х начать всё с чистого листа. ‎

Полезное же тут то, что становится очень понятно, что мы эту эпоху не помним и не знаем, хотя считаем себя ей наследующими. Технически известно, например, что литературная тусовка 1960-70х не имела никакого контакта с рок-тусовкой 1970-80х, хотя они ходили в один и тот же Сайгон. Известно со слов Бродского, что он не переваривал БГ и вообще всю эту бренчащую культурку (а Д.Савицкий — точно также Анри Волхонского и Хвоста), но структурной интерпретации нет.

Экранизация Говорухиным "Компромисса" куда честнее и профессиональнее — он не отошел от текста ни на йоту, никаких передергиваний. Какой мир и как изображать — он хорошо знал, это мир журналистов, обслуживающий интеллектуальный класс, ему знакомый и его включающий. Говорухин может вызывать раздражение, потому что знак переменен на противоположный — то, что у Довлатова (как человека чуждого официозной журналистике и вообще лишнего) описано с ужасом и отвращением, то у Говорухина подается с сентиментальным умиленьем. Но других претензий к нему нет, он всё изображает как есть, разве что злоупотребляет джазом на звуковой дорожке (что Герман полностью содрал, кстати). — С Германом куда хуже. ‎
‎

Узнать эту эпоху, однако, можно...