Долгие годы у меня не было мнения о принадлежности фотографии к искусствам. Я почитывал Барта, разглядывал работы Родченки и Ман Рэя, а больше — домашние старые альбомы, но мнения не было, — и учение Барта о пуанте оставляло сильное ощущение, что он учит находить эстетическое удовольствие там, где его не предполагалось.
Но теперь я познакомился с работами Мирослава Тихого, и мнение у меня появилось.
Любое искусство, как кажется при взгляде на эту фотку, состоит в том, чтобы пропустить реальность через личность. Табуретка сама по себе малоинтересна. Табуретка в изображении Налбандяна — еще менее. Табуретка кисти Вермеера Дельфийского достойна отдельной выставки. Табуретка в исполнении Плисецкой собирает полный зал.
Поэтому теперь мне кажется, что Тихий — фотограф-художник, а остальные — нет. Всё что может нам предложить фотография за полтораста лет работы: оригинальный ракурс, прости господи, и нужный момент. Технический инструментарий фотографического искусства удивительно убог: советские фотографы намазывали фотобумагу клеем «Момент», чтобы сделать часть черно-белой фотки сепиевой. Но и остальные от них недалеко ушли: двойная экспозиция, калейдоскоп, коллаж. Ни в одном искусстве не сыщется такой скудости приемов. А, еще постановочная фотография! — живая картина.
Любой кто застал пленочную фотографию, знает — как много от себя можно добавить в процесс: поднять край листа, чтобы исказить проекцию, повредить эмаль, добавить еще одну линзу — никто этого никогда не делал. А вот этот дядька, Тихий, он пририсовывал рамочки, он дорисовывал по напечатанному снимку, он строит кривые линзы, сыпет пепел в фиксаж, его грязные пальцы везде. Это я понимаю: аналог грунтовки, личной манеры мазка, индивидуальной палитры и проч. У него много приемов, они в сумме создают узнаваемую, частную манеру, он показывает то, что хочет показать, а не скудные плоды сотрудничества линзы и матрицы.
С вами было маленькое категоричное мнение.
No comments:
Post a Comment