Чехофилия: вырезки

Здесь нет готовой мысли, а есть материалы.

Впервые я обратил внимание на чехофилию, прочтя биографию Йосифа Шебора, гимназистом переведшего на чешский Ревизора, а в 20 лет, в 1867, переехавшего в Петербург домашним учителем в семействе академика Гротта. В последствии он стал наизануднейшим преподавателем латыни в ПИФИ и т.д., но довольно скоро стало понятно, что Шебор не такая уж редкость.

(К.Ф.Вальц. 65 лет в театре. Описаны 1860ые годы).

Наиболее внятно акценты расставлены у Бодуэна-де-Куртенэ:

(И.А.Бодуэн-де-Куртенэ. Цензурные мелочи. Краков, 1898. С.17)

Цитата принадлежит к статье 1887 года «Из новейшей польской поэзии», не опубликованной тогда, и описывает 1871 год. На фоне тотальной неприязни к полякам («надзея, до зобаченья — как не бить людей, которые произносят такие слова?» Салтыков-Щедрин, Господа Ташкентцы) становится понятно, что панславизм, великая мода эпохи, распространялся не на всех славян. Украинцы и белорусы и так были присоединены, поляков никак любить нельзя. Остаются сербы, болгары и чехи. Нет, для широго ума нет границ — найдутся лужичане, резьянцы, что угодно, но для ума политического интересны крупные формации. И вот кроме чехов не заметно, чтобы кто-то так массово перебирался в Россию.

Таким образом, рабочая гипотеза состоит в том, что панславизм на поверку был модой на чехов и ничем более.

Это пока всё.